Неточные совпадения
Одну из таких
тяжких исторических эпох, вероятно, переживал Глупов в описываемое летописцем
время.
Василий Иванович во
время обеда расхаживал по комнате и с совершенно счастливым и даже блаженным видом говорил о
тяжких опасениях, внушаемых ему наполеоновскою политикой и запутанностью итальянского вопроса.
Обессиленная, она впала в
тяжкий сон. Истомленный организм онемел на
время, помимо ее сознания и воли. Коса у ней упала с головы и рассыпалась по подушке. Она была бледна и спала как мертвая.
Да, голод, а не аппетит: у мужиков не бывает аппетита. Аппетит вырабатывается праздностью, моционом и негой, голод —
временем и
тяжкой работой.
Не всем
времена тяжкие, для иных они невозможны…
И теперь, когда я пишу эти воспоминания, над нашей страной вновь висят
тяжкие задачи нового
времени, и опять что-то гремит и вздрагивает, поднятое, но еще не поставленное на место.
Быть может, это следует приписать тому, что во
время вековых скитаний народа львиная доля лишений,
тяжкого труда и слез выпала женщине.]
Для последних, в особенности, школа —
время тяжкого и жгучего испытания. С юношеских лет еврей воспитывает в себе сердечную боль, проходит все степени неправды, унижения и рабства. Что же может выработаться из него в будущем?
Послеобеденное
время — самое
тяжкое.
Иные, пригорюнившись и опершись щекой на руку, сидели на каменной ступеньке придела и по
временам испускали громкие и
тяжкие вздохи, бог знает, о грехах ли своих, или о домашних делах.
Этот Л—н еще прежде ссылки некоторое
время боролся с голодом и
тяжким трудом добывал себе хлеб единственно из-за того, что ни за что не хотел подчиниться требованиям своего богатого отца, которые находил несправедливыми.
Чувство собственного достоинства несомненно было господствующею чертою его лица, но в то же
время представлялось столь же несомненным, что где-то, на этом самом лице, повешена подробная такса (видимая, впрочем, только мысленному оку), объясняющая цифру вознаграждения за каждое наносимое увечье, начиная от самого
тяжкого и кончил легкою оплеухой.
Особое отделение тоже осталось при остроге, и в него все еще от
времени до
времени присылались
тяжкие преступники военного ведомства, впредь до открытия в Сибири самых тяжелых каторжных работ.
Сумрачно и скучно в узкой галерее, тесно заваленной шерстью, овчинами, пенькой, канатом, валяным сапогом, торным товаром. От панели ее отделяют колонны из кирпича; неуклюжие толстые, они обглоданы
временем, обрызганы грязью улицы. Все кирпичи и щели между ними, наверное, мысленно пересчитаны тысячи раз и навсегда легли в памяти
тяжкой сетью своих уродливых узоров.
— Ну так ты, я вижу, петербургский мерзавец, — молвил дьякон, нагибаясь за своею шляпою, но в это же самое
время неожиданно получил оглушительный удар по затылку и очутился носом на садовой дорожке, на которой в ту же минуту явилась и его шляпа, а немного подальше сидел на коленях Препотенский. Дьякон даже не сразу понял, как все это случилось, но, увидав в дверях Термосесова, погрозившего ему садовою лопатой, понял, отчего удар был широк и
тяжек, и протянул...
Поневоле должно признать, что в основании ее характера лежали семена властолюбия и что в настоящее
время, освобожденные из-под
тяжкого гнета жестокой мачехи, они дали сильные ростки, что без ведома самой Софьи Николавны — любовь к власти была тайною причиною ее решимости.
В это
время разговор наш прервался приходом губернатора, который возвратился с видом
тяжкого утомления и, пожав мне молча с большим сочувствием руку, бережно усадил меня в кресло.
Его изнуренный вид, бледное лицо и впалые щеки — все показывало в нем человека, недавно излечившегося от
тяжкой болезни, но в то же
время нельзя было не заметить, что причиною его необычайной худобы была не одна телесная болезнь: глубокая горесть изображалась на лице его, а покрасневшие от слез глаза ясно доказывали, что его душевные страдания не миновались вместе с недугом, от которого он, по-видимому, совершенно излечился.
В пылу сражения и потом во
время тяжкой болезни он, казалось, забыл о своем положении; но когда телесная болезнь его миновалась, то сердечный недуг с новой силою овладел его душою.
Ноющая тоска,
тяжкое предчувствие, овладевшее им в то
время еще, как он выходил из избы, давили ему грудь и стесняли дыхание: точно камень привешивался к сердцу и задерживал его движение.
Семь верст, отделявшие Сосновку от площадки, пройдены были стариком с невероятной для его лет скоростью. В этот промежуток
времени он передумал более, однако ж, чем в последние годы своей жизни. Знамение креста, которым поминутно осенял себя старик,
тяжкие вздохи и поспешность, с какой старался он достигнуть своей цели, ясно показывали, как сильно взволнованы были его чувства и какое направление сохраняли его мысли.
Оба спали три часа в сутки, остальное
время работали без устали, как ломовые загнанные клячи, и несли на спине своей
тяжкую обузу ответственности.
И настала
тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
Бывали для этой литературы
времена очень
тяжкие, и длились они беспросветно и бессрочно, но она и за всем тем никогда не умолкала.
Склонный и прежде к скептическому взгляду, он теперь стал окончательно всех почти ненавидеть, со всеми скучать, никому не доверять; не говоря уже о родных, которые первое
время болезни князя вздумали было навещать его и которых он обыкновенно дерзостью встречал и дерзостью провожал, даже в прислуге своей князь начал подозревать каких-то врагов своих, и один только Елпидифор Мартыныч день ото дня все более и более получал доверия от него; но зато старик и поработал для этого: в продолжение всего
тяжкого состояния болезни князя Елпидифор Мартыныч только на короткое
время уезжал от него на практику, а потом снова к нему возвращался и даже проводил у него иногда целые ночи.
"Добрый я, добрый!" — грезилось мне во сне, и на эту сладкую грезу не оказывал влияния даже
тяжкий бред моего камердинера и раба Гришки, который в это самое
время, разметавшись в соседней комнате на войлоке, изнемогал под игом иного рода сонной фантазии.
— Эх, барин! барин!.. ты грешишь! я видел, как ты приезжал… и тотчас сел на лошадь и поскакал за тобой следом, чтоб совесть меня после не укоряла… я всё знаю, батюшка!
времена тяжкие… да уж Федосей тебя не оставит; где ты, там и я сложу свою головушку; бог велел мне служить тебе, барин; он меня спросит на том свете: служил ли ты верой и правдой господам своим… а кабы я тебя оставил, что бы мне пришлось отвечать…
«Чай он, мой голубчик, — продолжала солдатка, — там либо с голоду помер, либо вышел да попался в руки душегубам… а ты, нечесанная голова, и не подумал об этом!.. да знаешь ли, что за это тебя черти на том свете живого зажарят… вот родила я какого негодяя, на свою голову… уж кабы знала, не видать бы твоему отцу от меня ни к…..а!» — и снова
тяжкие кулаки ее застучали о спину и зубы несчастного, который, прижавшись к печи, закрывал голову руками и только по
временам испускал стоны почти нечеловеческие.
«Петр полюбил его за беззаботную веселость, пленительную после
тяжких трудов, за природную остроту ума, доброе сердце, ловкость, смелость, а более всего за откровенную правдивость и редкое в то
время бескорыстие, добродетели великие в глазах монарха, ненавидевшего криводушие и себялюбие.
Разрыть такую сурчину со всеми ее подземными помещениями —
тяжкая работа, требующая много
времени и рук.
По
временам она, конечно, вспыхивала, щеки ее слегка алели, глаза туманились, грудь поднималась и не умела сдержать затаенного вздоха; но как-то всегда, в эти
тяжкие минуты, подоспевал к ней на выручку «куколка».
И
тяжкие обиды и жгучие слезы, стоны и разрывающая сердце скорбь по нежно любимой единственной дочери, которая теперь, в ее юном возрасте, как голубка бьется в развращенных объятиях алчного ворона, все это звало старика Байцурова к мщению; но у него, как у бедного дворянина, не было ни вьюгоподобных коней, ни всадников, способных стать грудь против груди с плодомасовскою ордою, ни блестящих бердышей и самопалов, какие мотались у тех за каждыми тороками, и, наконец, — у тех впереди было четырнадцать часов
времени, четырнадцать часов, в течение которых добрые кони Плодомасова могли занести сокровище бедной четы, их нежную, их умную дочку, более чем за половину расстояния, отделяющего Закромы от Плодомасовки.
— Тут где-нибудь — погляди под подушкой, — ответила Татьяна, поддерживая
тяжкое тело в то
время, как знахарка стаскивала с него рубаху.
Тогда бы он был и гораздо самостоятельнее, тверже, независимее, не знал бы этих маленьких, но для него
тяжких огорчений, которые он испытывает при неудачной повязке галстука или в то
время, как в гостиной стены ободраны.
— Да! — ответил Вася. — Да! нужно спешить. Я думаю, теперь часов одиннадцать будет; нужно спешить… За работу! — И, проговорив это, Вася, который все
время то улыбался, то как-нибудь старался прервать каким-нибудь восторженным замечанием излияние дружеских чувств и, одним словом, оказывал самое полное одушевление, вдруг присмирел, замолчал и пустился чуть не бегом по улице. Казалось, какая-то
тяжкая идея вдруг оледенила его пылавшую голову; казалось, все сердце его сжалось.
Огромный неуклюжий самовар из красной меди, занимавший чуть ли не половину стола, пыхтел и отдувался, как толстяк, обремененный
тяжкою ношей, в знойное
время; из него валили, клубясь и журча, густые струи серого пара, то направляясь на соседнее окно и обдавая его крупными каплями, то вдруг обращаясь косою полосой на сальный огарок, находившийся тут же, между чайником и чашками.
— Не восхотел праведный судия погубить душу грешника, дал ему напокон веку довольное
время постом, молитвой и грешныя плоти измождением загладить грехи свои
тяжкие…
Прошло много
времени, прежде чем я свыкся с силами медицины и смирился перед их ограниченностью. Мне было стыдно и тоскливо смотреть в глаза больному, которому я был не в силах помочь; он, угрюмый и отчаявшийся, стоял передо мною
тяжким укором той науке, которой представителем я являлся, и в душе опять и опять шевелилось проклятье этой немощной науке.
Но все это еще было сравнительно благополучное
время, когда было что «дымить», а впереди ждало положение гораздо более
тяжкое.
Часто употребляемое выражение, что смертная казнь практикуется теперь только в исключительных случаях, не совсем точно; все высшие карательные меры, которые заменили смертную казнь, все-таки продолжают носить самый важный и существенный признак ее, а именно — пожизненность, вечность, и у всех у них есть цель, унаследованная ими прямо от смертной казни, — удаление преступника из нормальной человеческой среды навсегда, и человек, совершивший
тяжкое преступление, умирает для общества, в котором он родился и вырос, так же как и во
времена господства смертной казни.
Со
времени описанной нами женитьбы Висленева до того дня, когда мы встретили его — далеко от Петербурга, — в саду сестры его Ларисы, прошло два года, — два года, не только
тяжких, но даже ужасных для Иосафа Платоновича.
Неужели это произошло во
время его
тяжкой борьбы между жизнию и смертию?
Видя отечество разоренным войной, которая с каждым днем усиливается, а если и прекратится, то разве на самое короткое
время, внимая мольбам многочисленных приверженцев, страдающих под
тяжким игом, принцесса, приступая к своему делу, руководится не одним своим правом, но и стремлениями чувствительного сердца. Она желала бы знать: примете ли вы, граф, участие в ее предприятии.
С матушкой сделался
тяжкий и глубокий обморок, из которого ее едва могли вывесть, меж тем как отец в это
время успел взбежать наверх в свою квартиру и, схватив меня за руки, спасти от неминуемого, падения.
От загаженной, с оторванными досками, ротонды, где в прежние
времена играла музыка, шел
тяжкий, отшатывающий запах: там уже третий день смердела в кустах дохлая собака с оскаленными зубами, и никто ее не прибирал.
«Случающиеся по
временам засухи составляют для колонистов, страдающих от них каждые 10–12 лет, самое
тяжкое бедствие: они губят и хлеб и скот. Только Виктория в Южная Австралия не посещаются этими бичами…»
Тяжкое было
время и глухое. После 1 марта 1881 года народовольчество быстро пошло на убыль. Вера в плодотворность индивидуального террора все больше падала. А других путей не виделось. Самодержавие с тупою свирепостью давило всякую общественную самодеятельность, всякое сколько-нибудь широкое общественное начинание.
Таким образом, два с половиною года тянулись
тяжкие для него испытания, и за это
время он успел получить чин капитана и даже орден.
Как бы ни старались в отдельных частных чертах уменьшать бедствия этого
времени, оно навсегда останется самым темным
временем в нашей истории XVIII века, ибо дело шло не о частных бедствиях, не о материальных лишениях: народный дух страдал, чувствовалась измена основному, неизменному правилу Великого преобразователя, чувствовалась самая тяжелая сторона его в жизни, чувствовалось иго с Запада, более
тяжкое, чем прежде иго с Востока — иго татарское.